Наше знакомство произошло несколько лет назад. Ко мне на приём попал годовалый ребёнок с диагнозом тетрапарез и шунтированным гидроцефальным синдромом. Надежду вселяло ясное сознание ребёнка и полный контакт с пациентом. Голова и руки принялись за работу, которой, мягко скажем, было немало. Из самостоятельных двигательных навыков у Софии на тот момент было лишь удержание головы, неуверенная опора на левую руку и попытки переворотов.

И путь наш не был гладким. Нашу работу систематически прерывали какие-то происшествия: операция по замене дефектной помпы, две краниопластики, кишечные инфекции, сопровождающиеся рвотой (к слову сказать, при рвоте у детей с подобными диагнозами необходимо в первую очередь исключать нарушения ликвородинамики). Короче говоря, я сбился со счёта, считая количество случаев попадания в стационар этого ребёнка. Я видел, как в каждой подобной ситуации трясло маму — успокаивал как мог. Кстати, неплохо прокачал этот свой навык за последние два года.

Но несмотря на все передряги, реабилитационный потенциал Софии успешно раскрывался и реализовывался. Недавно ребёнок пополз на четвереньках, а затем самостоятельно поднялся на колени. Готов с кем угодно спорить на ящик хорошего виски, что в школу София пойдёт своими ногами.

В чём кроется секрет успеха? Всё немного скучно и прозаично. За эти годы я ни одного пациента не видел чаще, чем Софию. Конечно, тут ещё и безграничное доверие родителей ко мне как к специалисту, и обязательность в выполнении домашней программы, и комбинированный подход (массаж + кинезотерапия). Это те люди, которые продолжали заниматься в карантин, они же приезжали ко мне на занятия 31-го декабря и 1-го января только потому, что было место. Вот такая вот цена у результата.

Отдельными добрыми словами вспомню тех, кто своими пожертвованиями способствовал выздоровлению ребёнка. Несколько курсов реабилитации Софии оплатили благотворители. Огромные сердца людей пылают огнём добра, даря своё тепло всем, кто в этом нуждается.

Вот сейчас буду прям хвастаться. Это история, которой восхищаются все, кто в курсе её событий, и я в том числе, а я, чтоб вы понимали, в этой жизни вообще мало чем восхищаюсь.

Так вот. События взяли своё начало более пяти лет назад. Ко мне принесли ребёнка в возрасте пяти лет, который даже толком не держал голову. Без особой надежды в глазах мама рассказывала об их гиперкинезах.

Вызов безысходности был принят. Я подумал: ведь чем сложнее, тем интереснее. И я был прав. Пусть результаты были и небольшие, но они не заставили себя долго ждать — уже через пару месяцев на первом декабрьском снегу, а для понимания скажу, что в Краснодаре первый снег бывает и в феврале, Вероника, пусть кое-как, но уже удерживалась на санках.

Постуральный контроль, — подумал я, — ну или его задатки, а это уже найденное начало пути стабилизации. А дальше больше, и голодные до результатов мамины глаза стали сиять салютом надежды.

Но не надо строить иллюзий — всё было очень непросто. К дружбе с ребёнком мы шли через тернистый, ухабистый путь конфликтов и поиска контакта. Страшно сказать — имели место даже сломанный в падении молочный зуб ребёнка и сломанный затылком нос реабилитолога.

Эмоций у Ники было очень много, и это нужно понять: когда ты абсолютно всё понимаешь, принимаешь очень близко к сердцу, пропускаешь через себя, а сказать и объяснить ничего не можешь — отсюда и вся эта буря.

Но время шло, Вероника взрослела, я открывал в себе педагогические таланты. Поэтапно, согласно онтогенезу, мы постигали мир двигательной активности. Сколько было перепробовано методик, техник, схем и упражнений.

Вместе с мамой Настей мы разрабатывали и шили различные приспособления из эластичных бинтов. Были использованы всевозможные системы грузов и отягощений. Сделана своими руками система ступеней, один из экземпляров которой до сих пор стоит у них дома, ну, я по крайней мере на это надеюсь.

За этот долгий период мы стали друзьями не только с Никой, но и с её мамой, тем более что через мои руки прошли не только обе они, но и их младшая, которая, кстати сказать, за этот период успела появиться на свет. Лишь их папе пока удаётся увиливать, но и его время придёт — пусть знает. Короче, они единственные из моих пациентов, кому дозволено, в связи с выслугой лет, меня называть на «ты».

Но главное не в этом, а в том, что сейчас Ника ходит самостоятельно. Мало того, она прекрасно маневрирует в пространстве, в том числе на неустойчивых поверхностях. И это не чудо — это плод многолетних системных трудов, кропотливая интеллектуальная и физическая работа, подвиг мамы и ребёнка длиной в пять лет, который, будем надеяться, станет для кого-то примером и вдохновением.

Одним из первых моих пациентов был мальчик с красивым именем Адреан. Дело было в Казани в самом начале моего профессионального пути, и, несмотря на мой юный профессиональный возраст, я получил полный карт-бланш доверия в своей работе, а работать было с чем.

Достаточно серьёзный тетрапарез (нарушение функций всех четырёх конечностей) — причины этого синдрома я раскрывать здесь не буду. Только скажу: на тот момент, когда я впервые увидел ребёнка, он мог лишь держать голову и с трудом переворачиваться в одну сторону. Ему было тогда что-то около двух с половиной лет. И работа закипела!

Мы занимались с суровым постоянством, применяли различные техники и методики, подключали массаж. Мы прошли путь от слёз и страха до необъятной дружбы, итогом которой и стали его достижения, а именно: руки работали настолько хорошо, что он мог, ухватившись за мою шею, висеть как обезьяна несколько минут. Он мог бегать на коленях без опоры на руки чуть ли не быстрее меня. Правда, в плане вертикального положения и перемещения я решения на тот момент так и не нашёл, поскольку коленные суставы ребёнка были в жуткой рекурвации после неудачного диспорта.

Да, я ни в коем случае не перетягиваю одеяло результатов на себя — львиная доля успеха принадлежит бабушке Адреана, которая самоотверженно посвятила свою жизнь внуку. Каждый день у ребёнка были развивающие занятия: логопеды, дефектологи, бассейны, занятия с собаками, да всё, что только придумать можно.

Смело могу сказать, что интеллектуально ребёнок превосходил сверстников. Таким бабушкам памятники при жизни ставить нужно!

Но каждая история имеет своё начало и свой конец. Волею судеб я был вынужден возвращаться в Краснодар. Меня переполняли противоречивые чувства: с одной стороны — грусть от того, что я оставляю Казань, Адреана и нашу работу, а с другой — гордость за наш результат.

Если кто-то вдруг знает участников тех событий — передайте мой пламенный привет. Я всегда с теплотой вспоминаю те времена.